Отступление
Великая армия
Наполеона отступала. Не дождавшись почетного мира, после 35 дней пребывания в
Москве, император в ночь на 19 октября 1812 г. отдал приказ войскам выходить на
Калужскую дорогу. В приказе войскам говорилось о марше на Смоленск, где будто
бы подготовлены зимние запасы для армии, и о дальнейших планах императора
отбросить Кутузова за Калугу. Однако армия была иного мнения: все — от солдата
до офицера — понимали, что война проиграна.
Отступая,
каждый солдат французской армии представлял собой ходячий клад: был буквально
нагружен добычей: меха, картины великих мастеров, драгоценности — французы
тащили за собой все, что уцелело в огне пожарищ. Кремлевские соборы, монастыри,
множество богатых домов были разграблены. Экипажи, фургоны, дрожки и телеги,
нагруженные сокровищами, ехали по широкой дороге в несколько рядов.
План Наполеона
идти на юг, в не опустошенные войной районы, был сорван. Русская армия
перекрыла Калужскую дорогу, и французы были вынуждены повернуть на разоренную
ими же Старую Смоленскую дорогу.
Уже через два
дня пути на обочинах дороги появились брошенные зарядные ящики и телеги.
Начался голод. Ели павших лошадей и даже человечину. Ситуация усугубилась
ранними заморозками и первым снегом…
Семлевское
Озеро
Именно тогда и
появился приказ императора об уничтожении большей части обоза. И вот уже без
малого 200 лет легенды о зарытой «московской добыче» Наполеона будоражат умы
искателей приключений. А появление в России вскоре после войны бывших
французских солдат и офицеров в районе Березинской переправы, в местечке
Селище, у Семлевского озера, у озер Бобровское, Святое, Лесное, Ореховское и в
некоторых других местах свидетельствуют в пользу того, что клады действительно
существуют.
Искать
сокровища Наполеона (по слухам, на дно озера были опущены пушки, старинное
оружие, украшения Кремля, позолоченный крест с колокольни Ивана Великого,
серебряные люстры, подсвечники, уникальные бриллианты, золото в слитках и
монетах) стали сразу же после окончания войны. Активно занимались поисками
клада смоленский генерал–губернатор Николай Хмельницкий, местная помещица
Плетнева и еще десятки других «старателей», чьи имена канули в Лету. Но все
было напрасно.
В 1911 г.
члены Вяземского комитета по увековечиванию памяти Отечественной войны 1812 г.
снова стали искать «московскую добычу», и опять поиски не увенчались успехом.
Наступила
«хрущевская оттепель» — и вот уже на место возможного нахождения сокровищ
приехали новые кладоискатели: молодежные отряды, откликнувшиеся на призыв
«Комсомольской правды». Поиски продолжались почти 20 лет, энтузиазм не иссякал:
ведь химический анализ проб озерной воды свидетельствовал о том, что в ней
содержится в десятки раз больше золота и серебра, чем в воде окрестных озер! Комсомольцы
извлекли со дна озера немало предметов, но никакого отношения к императорскому
кладу они не имели. Поиск сокровищ затруднялся еще и тем, что за полтора
столетия озеро усохло, а дно его покрылось толстым — 16 м — слоем ила.
И эта кампания
потерпела фиаско. Может быть, в озере ничего нет? Однозначного ответа на этот
вопрос дать пока нельзя. Искали в основном там, где геофизики обозначили
аномальную зону, и прощупали не все дно озера. Одно можно сказать твердо: более
надежного места для захоронения кремлевских сокровищ французам было не найти.
Местечко
Селище
В 1910 г.
газеты сообщили о том, что такой клад находится, возможно, в местечке Селище на
северо–западе Белоруссии. По рассказам старожилов тех мест, во время
отступления армии Наполеона часть войск и сам император двинулись в сторону
Вильно. При нем находилась значительная часть казны: несколько фургонов везли
бочки с золотом. У селения Мотыголь совершенно измученный император и его
приближенные заехали на ночлег в имение Селище и разместились в господском
доме. Здесь стало ясно, что с казной придется расстаться: лошади пали, а свежих
найти было невозможно. Тогда‑то Наполеон и отдал приказ зарыть сокровища
в землю.
В 1840 г.
старый господский дом в имении решили перестроить. Для его фундамента
крестьянам было велено свозить со всей округи камни. Вскоре новый дом был
готов, и вот тут в деревеньке появился француз, утверждавший, что в этих местах
зарыты бочонки с золотом. Увы! За 30 лет, прошедших с момента отступления
французов, местность значительно изменилась и не соответствовала плану. Не
оказалось главных примет: «острого камня» (он был заложен в фундамент) и
проселочной дороги, которую запахали за ненадобностью. Настойчивые расспросы о
том, с какого места взяли камень и как проходила дорога, ни к чему не привели:
этого уже никто не помнил. Перепахивать же примерный район поисков площадью в
несколько гектаров казалось бессмысленным занятием. Так и уехал кладоискатель
во Францию ни с чем…
Город
Борисов
В 1836 г. в
городе Борисове в один из домов попросились на ночлег четверо солдат–ветеранов,
возвращавшихся домой после 25–летней службы. Трое утром двинулись в путь, а
один занемог и остался. Хозяин дома, Станислав Рачковский, уложил гостя в
постель, послал за доктором, однако старому солдату становилось все хуже.
Умирая, Иоахим — так звали солдата — открыл хозяину тайну клада, зарытого у
Березинской переправы.
В 1812 г. близ
города Борисова у села Студенки, на подступах к переправе через Березину,
произошло четырехдневное сражение между отступавшей наполеоновской армией и
русскими войсками. Во время недолгой передышки Иоахим и еще девять его
однополчан, отправившись на разведку в ближайший перелесок, увидели там
брошенный фургон, в котором нашли несколько бочонков, доверху наполненных
золотыми монетами и драгоценностями.
Ситуация не
располагала к долгим раздумьям — солдаты быстро выкопали яму, застелили ее
кожаным пологом с фургона и высыпали туда золото.
Случилось так,
что со временем погибли все, посвященные в тайну. К 1836 г. Иоахим остался
единственным живым свидетелем, а теперь и он умирал. Перед смертью солдат
указал Рачковскому местоположение клада, но тот так и не решился его выкопать.
Прошло много
лет, и сын Рачковского, Юлиан, попытался отыскать французское золото. Страшась
приступить к раскопкам без разрешения властей, он написал о сокровищах, зарытых
под Березиной, в Петербург министру земледелия, затем в Московскую
археологическую комиссию и другие инстанции. Наконец Министерство внутренних
дел дало ему разрешение на раскопки сроком на один год.
С того
времени, как был зарыт клад, прошло 85 лет… Не было уже главных ориентиров —
двух вековых дубов. Берега Березины, ежегодно заливаемые весенним паводком,
также неузнаваемо изменились. Покопав наугад в нескольких местах и ничего не
найдя, рабочие, нанятые Рачковским, бросили работу. На том поиски и
закончились.
Клада
больше нет?
Существует
также версия о том, что французы специально подбросили в Россию дезу, чтобы
отвлечь внимание от настоящего места клада. Эту версию подтверждает
сенсационный рассказ Ореста Петровича Никитина, исследователя из Красноярска,
жившего во время Великой Отечественной войны в Смоленской области.
По мнению
Никитина, приблизительно в 40 километрах от Семлева, на берегу реки Угры, рядом
с селом Вознесенье, находилось кладбище, называемое Курганниками. Здесь в
разное время хоронили французских гвардейцев, которые остались в Вознесенье
после войны 1812 года. Один гвардеец влюбился в крестьянку из Вознесенья и
женился на ней. Через несколько лет умер и похоронен был на Курганниках. Жена
поставила ему памятник - большой камень. Этот камень можно было видеть еще
перед Великой Отечественной войной.
Жена француза
прожила очень долго и умерла в возрасте более ста лет. Перед смертью она
рассказала односельчанам, что ее муж попросил похоронить его в указанном месте,
а памятник поставить из большого камня. Рядом с этим камнем якобы и спрятаны
сокровища. Никто из односельчан в это не поверил, так как думали, что бабка
просто выжила из ума.
Перед войной в
этих местах появился странный немец по фамилии Мозер, выдававший себя за
представителя знаменитой фирмы «Зингер». Как выяснилось позже, он был
классическим шпионом - сотрудником Абвера. Мозер собирал различную информацию
и, видимо, случайно узнал легенду о спрятанных где-то в Вознесенье сокровищах.
В 1942 году он
возглавлял отряд гестаповцев во время окружения 33-й армии генерала Ефремова
под Вязьмой. Затем с командой саперов занялся поисками награбленных Наполеоном
ценностей.
«Однажды
Мозер, - вспоминает Никитин, - посетил наш дом в городе Гжатске, ныне Гагарине,
и похвастался: ценности Наполеона найдены в нескольких метрах от камня -
памятника наполеоновскому гвардейцу. Найденные ценности я видел лично. Золотые
монеты различного достоинства в 4 кожаных мешках, несколько (не более 20)
различных золотых блюд, чаши, кубки, множество золотой и серебряной церковной
утвари, среди которой выделялся большой золотой крест. Может быть, немцы
показали только часть ценностей, а все другие скрыли от взора ненужных свидетелей».
Поэтому
Никитин утверждает, что тайны наполеоновского клада с 1942 года больше не
существует. Так это или не так, сказать трудно. Но думается, что независимо от
результатов поисков «клад Наполеона» будет искать еще не одно поколение
россиян. Просто так устроены люди.
Послесловие
Реальны ли
истории о наполеоновских кладах? Ответ на этот вопрос могут дать только
дальнейшие поиски. Несомненно одно: тайников, где укрыта «московская добыча»
французов, не один и не два, и время прибавляет к их списку все новые адреса.
Вот и последняя находка в одном из белорусских озер, расположенных по маршруту
отступления французов, свидетельствует о том, что клады эти все‑таки существуют.
В ходе разработок залежей сапропеля люди наткнулись на четыре 200–литровые
бочки, сделанные из дуба и просмоленные. Водолазы подняли их на поверхность и,
когда выбили дно, не поверили своим глазам: бочонки были наполнены золотыми
монетами и слитками!
И все же место
нахождения сокровищ наполеоновской армии продолжает оставаться тайной…
Комментариев нет:
Отправить комментарий